Русские народные сказки
Как старик домовничал
Один старик все ругал свою жену:
- Вот, - говорит, - я пашу, у меня работа
тяжелая, а ты дома сидишь, ничего не делаешь.
А она говорит:
- Ну что ж, давай поменяемся: я пахать поеду,
а ты дома оставайся, тут дела немного, ты и
отдохнешь.
Так и сделали: она в поле поехала, а старика
дома оставила. А дела ему дала совсем мало:
хлебы испечь, масло сбить да клушку с
цыплятами покараулить. Вот и все, всего три
дела.
Остался старик дома. Хочется ему поскорее
все дела переделать. Вот он всех цыплят на
одну ниточку к клушке привязал, чтобы
коршун не утащил, хлебы замесил, печку
истопил, посажал в печку хлебы, а сам сел
масло сбивать. Бьет масло, услыхал - клушка
кричит. Он выбежал, видит - понес коршун всех
цыплят вместе с клушкой. Они все на одной
ниточке привязаны, ну, коршун всех и потащил.
Старик думает: "Он далеко не улетит, ему
тяжело, где-нибудь сядет". И вот он
пахталку на спину привязал и побежал за
коршуном. Думал так: "Пока я бегаю, масло-то
и собьется. Два дела сделаю: и коршуна
догоню, и масло собью".
Бегал старик за коршуном, бегал, споткнулся
да упал, пахталка разбилась, сметана по
земле потекла. И цыплят не отнял и сметану
пролил. Вот тебе и два дела! Ну, что же делать?
Надо идти домой.
Пришел старик домой. Надо хлебы вынимать.
Заглянул в печку, а хлебы-то в уголь сгорели.
Нахозяйничал старик: цыплят у него коршун
утащил, сметану пролил, хлебы сгорели. Плохо
дело. Жена приедет - что ей сказать? И
надумал старик: "Хоть цыплят до нее
высижу, поменьше ругаться будет". Положил
он яиц в кошелку, залез в подпечку и сел
цыплят высиживать.
Вот приехала старикова жена с поля, стала
лошадь выпрягать, сама думает: "Что же
старик плохо встречает? Хоть бы лошадь
выпряг". Прибрала она лошадь, идет в избу.
Старика нет, а под печкой клушка клохчет.
Она поглядела, а там не клушка, а старик. Она
его вытащила, стала спрашивать:
- Давай сказывай, что ты дома делал?
Стал старик рассказывать. И тут уж
старикова жена увидела, что у ее старика
ничего с домашними делами не получается.
И все у них пошло, как прежде: старик пашет, а
старуха дома со всеми делами управляется.
Только с тех пор перестал старик жену за
безделье ругать.